Антон Шулепов выступает на взрослом уровне уже 8-й сезон и с течением времени не перестает приятно удивлять. Он продолжает работать над техникой и раскрывается в презентации программ: они выгодно выделяются на фоне других необычным выбором музыки, хореографией и костюмами. Мы встретились с Антоном накануне начала нового сезона и поговорили о карантине, отношении к тренировкам и экспериментах.
Фото: личный архив
Из нашего интервью вы узнаете:
- Чем Антон занимался на карантине и как проходило возвращение на лёд после большого перерыва
- Почему тренировки не превращаются в рутину
- Для чего нужно, чтобы в начале сезона программа казалась спортсмену сложной
- О чем думает спортсмен до и после проката
– Соревновательный сезон уже совсем близко. Через пару дней начинаются Открытые прокаты, дальше – этапы Кубка России. Расскажи, в какой ты сейчас форме? Успел ли поправить здоровье за это время?
– Сейчас форма пока что средняя – начало сезона. Со здоровьем все нормально, все успели. Вообще, интересная ситуация получилась. До карантина, после Финала кубка России, мы с тренером решили, что я буду лечить ногу. Сезон закончился, как раз время было. В течение месяца, может, полутора я ездил в больницу, мне там делали всякие примочки, физиотерапию. Потом я на лёд вышел, три дня успел покататься и все – нас закрыли на карантин.
– Ты, как и все фигуристы в Санкт-Петербурге, остался без льда на 3 месяца. Расскажи, чем занимался в это время?
– Да я уже через неделю на стену лез от безделья. Но в каком-то плане карантин пошел в плюс. Я наконец-то нормально занялся учебой, закончил семестр онлайн. Конечно, тренировки дома были. Занимался и ОФП, и хореографией в небольшой комнате и даже прыгал на этом пяточке.
– Несложно было самого себя организовать? Не было соблазна где-то полениться, ОФП сделать чуть меньше?
– Нет, я же уже не маленький мальчик. Сам знаю, что мне нужно и для чего.
Без спорта уже даже тяжело, непривычно. Месяц первый прошел, думал: вот-вот, сейчас уже все откроется. Потом еще месяц проходит, нам говорят, что буквально завтра-послезавтра катки работать начнут. И так еще целый месяц все тянулось. Три месяца пролетели в этом ожидании.
– В карантин у всех были свои сложности. Кто-то скучал по возможности сходить в кино, кто-то – выпить кофе в кафе. Чего тебе не хватало больше всего?
– Кофе я и дома могу приготовить неплохой. Кино... Кино тоже можно домашнее устроить. В этом-то не было проблемы. А вот льда не хватало. Всю жизнь на льду, а тут из дома выйти нельзя, в магазинах все в масках и перчатках...
На самом деле, было страшно, когда люди начали все раскупать в магазинах. Мы с Алёной (Леоновой, женой Антона) сначала смеялись, что люди гречку скупают. А когда пришли в магазин и на прилавках ничего нет, стало как-то несмешно. Думал, у нас настанет экономический кризис, цены взлетят... Но как-то все более-менее разрулилось.
– Как ты отреагировал на новости, когда стало известно, что все катки в городе, в том числе и Академия, в которой ты тренируешься, закрываются?
– Я дома ругался ходил! И так полтора месяца дома валялся, только три дня покататься успел после лечения. Форму начал набирать, думал, на сборы скоро поедем в Таллин, потом в Сочи. А тут раз – и все закрыли.
– Расскажи, как поэтапно проходило возвращение на лёд?
– Мы практически сразу начали ставить новые программы. Первые несколько тренировок были, конечно, втягивающие, а потом – постановка программ. Чем раньше их поставишь, тем больше времени накатать. А так, конечно, все спокойно и постепенно. Например, когда я полтора месяца ногу лечил и вышел на лёд, я в первый же день все прыгнул. Не на утренней тренировке правда, а на вечерней. А вот после трёх месяцев перерыва я по началу вообще не мог понять, где я нахожусь и на чем катаюсь. Очень необычные ощущения.
– Как долго пришлось восстанавливать элементы?
– Кстати, не так долго... Вот когда я после свадьбы (в апреле 2019) порвал связки и не катался где-то месяц, я вышел и не понимал, как прыгать даже двойной аксель. Было настолько страшно, что сейчас снова что-нибудь порву. Я тогда летал ужасно. А сейчас уже понимал, что да как происходит после длительного перерыва. Главное все делать спокойно, постепенно. Тренер, конечно, тоже следил, чтобы я нигде не перестарался, потому что иногда на тренировке начинаю увлекаться: и то сделать хочется, и это. Но с возрастом я в этом плане все равно поспокойнее стал.
– А после травмы, с которой ты в прошлом сезоне боролся, не осталось страха перед элементами?
– Нет, вообще об этом забыл. Об этом лучше не думать, не вспоминать, и тогда ничего не случится. Я же связки рвал дважды. У меня первая травма была в апреле, после свадьбы. А вторая уже в начале сезона. Когда это во второй раз случилось, одна связка была надорвана, а другая порвана. Причем не те же самые, что в первый раз, но примерно в том же месте. Я, когда упал, сразу понял, что снова что-то лопнуло. Оставалось две недели до моего первого в карьере этапа Гран-при, но было не так страшно, как в первый раз. Уже знакомы были ощущения и весь процесс восстановления.
– Поменялось как-то отношение к тренировкам спустя три месяца без них?
– У меня к ним всегда хорошее отношение было. Я тренировки люблю. Не представляю, что можно делать, если не тренироваться, это же самое интересное. Без них скучно. Тут каждый день экстрим, постоянно что-то происходит. Я, кажется, даже в каком-то интервью Ягудина читал, что он тренировки любит больше соревнований. На них иногда какие-то невероятные вещи получаются.
Так что нет, отношение не поменялось. Как работали, так и работаем. Долго, много...
– Круто, что для тебя тренировки не становятся рутиной.
– Я же многого не умею, на самом деле, есть, чем заняться. Как им тут превратиться в рутину? Бывает, конечно, когда работаем над четверным, одно и то же упражнение повторяешь по многу раз. Зато эффект потом какой! Элементов много, к тому же. Вращения, например, любимые – там вообще весело.
В последнее время я еще стараюсь придумывать какие-то связки, фишечки. Интересно стало, что еще можно сделать на коньках, какие-то более творческие моменты возникают. Я вот девочке из нашей младшей группы программу поставил.
– Как себя чувствуешь в роли постановщика?
– Очень круто. Я же давно ставлю. Еще когда во Владимире катался, половине группы там программы поставил. Я сначала думал, что это ерунда какая-то, что я не очень ставлю. Но мне мама всегда говорила, что у меня классно получается.
Хочется уже попробовать взрослому спортсмену поставить программу. Маленькие дети еще многое не умеют, какие-то повороты в другую сторону у них не получаются. Этому всему надо сначала научить, а потом уже что-то ставить. А со взрослым спортсменом можно реализоваться по-полной.
– Ты в дальнейшем видишь себя в роли хореографа?
– Да, но мне и технику хотелось бы преподавать. Мы сейчас с Кириллом Анатольевичем многие нюансы обсуждаем, он меня готовит на будущее в тренеры. Я даже не знаю, как разрываться. Мне и над прыжками работать интересно, там много своих тонкостей. И программы ставить тоже хочется.
Фигурное катание сейчас модернизуется, по старой школе уже никто не катается. Много новых упражнений, заточенных на то, чтобы прыгать с наименьшими потерями скорости и вращения. Программы становятся намного насыщеннее.
Когда ребенку новую программу ставишь, все равно стараешься какие-то сложные вещи придумывать. Ему сначала тяжело ее выкатывать. Да даже мне сейчас поставили новую произвольную – она сложнее, чем прошлогодняя. Мы совершенно другой рисунок сделали, какие-то внезапные повороты в другую сторону вставили. Захотели что-то необычное попробовать, в общем, а не по стандарту кататься. Это я к чему: спортсмен растет со своими программами. Одно дело скольжением заниматься, а другое – катать с элементами программу. Сложную. Если к концу сезона она уже становится нормальной, значит, спортсмен развивается.
– В фигурном катании есть такая тенденция: многие стараются брать всем понятную классику и образы. Ты действуешь наоборот и выбираешь или необычную для фигурного катания музыку, как в прошлом году в короткой программе – The Weekend, миксованный с дабстепом. Или, если даже берешь классическую музыку, то предстаешь в необычном костюме и с необычной хореографией. Откуда у тебя такая тяга к экспериментам?
– Понимаете, у нас же всего две программы... Суммарно за 7 минут нужно показать все, что ты умеешь. По-хорошему, как мне кажется, короткую нужно ставить какую-то необычную, быструю-быструю, а произвольную – ближе к классической, чтобы показать два разных образа. Сегодня я такой, а завтра уже другой.
Я и на полу люблю танцевать, много фильмов смотрел о танцах – тот же «Шаг вперед». У них, кстати, тоже часто в постановках использовался сначала, например, балет, а потом хип-хоп. Это очень интересно, когда люди миксуют несколько стилей и показывают себя с разных сторон.
Классику, на самом деле, тоже надо уметь показывать. Одно дело ее взять, а другое – выкатать. Я не люблю, когда катаются отдельно от музыки, без акцентов. Это все равно что прийти на балет и выключить звук. И наоборот, очень приятно, когда человек в каждый акцент музыки попадает.
Фото: Ирина Шарова
– Как я поняла из твоего Инстаграма, ты – большой поклонник Флорана Амодио. Могу предположить, что твой стиль в фигурном катании и любовь к экспериментам в том числе вдохновлены тем, что он делал в свое время?
– Флоран для меня в детстве был как учебное пособие. Я брал у него очень много каких-то фишечек, потому что уметь и кататься, и прыгать – это круто. Когда мне было лет 13, я даже баловался, какие-то нарезки делал из видео: его прыжок – мой прыжок, фрагмент его дорожки – фрагмент моей. Соединял, смотрел...
Фото: личный архив
– А из нынешнего поколения фигуристов кто тебе интересен по катанию?
– Чен – тут можно даже ничего не комментировать (смеется). И Хавьер (Фернандес), конечно же. Я его программы часто пересматриваю, какие-то технические моменты подглядываю.
– Недавно ты запустил рубрику в своем Инстаграме – #делаюкак, в которой повторяешь известные дорожки шагов других фигуристов. Как возникла такая идея?
– Да даже не знаю. Как-то поймал себя на мысли, что придумывать что-то свое классно, но и повторить чью-то дорожку шагов тоже интересно. Мне было бы приятно, если бы кто-то взялся мою дорожку повторить.
У меня иногда остается немного времени в конце тренировки, и я у тренера спрашиваю: «Кирилл Анатольевич, можно я немного повдохновляюсь?» Стою, перематываю видео, шаги запоминаю. Они сами по себе несложные, я их все знаю. Но вот совместить их, интерпретировать... Это очень трудно.
Я тут снова все программы Флорана пересмотрел. Долго думал, какую дорожку у него взять, они у него все такие сложные. В итоге я ее сначала в зале топал, потом на льду пытался повторить. Но все равно половину рук не сделал. Самое смешное, кстати, что все дорожки, которые я сейчас повторяю, ставил Николай Морозов.
– Какое направление в хореографии тебе в целом ближе? Классика, хип-хоп...
– Мне все нравится. Классика, может быть... Но не хочется, чтобы классика была мне ближе всего. Я и быстрое что-то могу катать. Но это нужно делать, снимать, смотреть получилось или не получилось.
Я всегда к себе придираюсь, когда пересматриваю программы, потому что в голове по-другому это представляется. Но в последнее время, мне кажется, я стал шире кататься.
Бывает, хочется выступить так, чтобы судьи плакали. Именно не зрители, а судьи. Не от того, как я плохо откатался, конечно же (смеется). А чтобы их пробрало прям – мечта у меня такая. А с другой стороны, хочется такой прокат показать, чтобы судьи встали и хлопали тому, насколько это было круто.
– Недавно ты был на мастер классе у Лины Фёдоровой по хип-хопу. Это все-таки не самое типичное направление для фигуристов, особенно для одиночников. Как впечатления? Несложно было подстроиться под такой ритм и стиль движений?
– Я в первый раз был на таком мероприятии – очень понравилось. Я в таком стиле не танцевал ни разу. В принципе, все получалось. Я так понял, чем короче тело, тем легче. Лина, например, как раз девочка невысокая. И Сонька Самодурова тоже, они примерно одного роста. У них классно получалось! Лина бывало такие движения показывала, что я со своими длинными руками и ногами не успевал сначала, потом порезче делать стал – у девчонок получается, надо тоже хорошо танцевать.
А вообще, мне ближе немножко другой стиль. Есть два брата – «Les Twins», французы. Я вот примерно так танцую. Тема изоляции очень нравится.
Фото: личный архив
– У тебя в прошлом сезоне было несколько крупных стартов, в том числе дебют на Гран-При. Как впечатления?
– Это праздник. Просто праздник.
– Один из этапов был в Японии. Это ведь твоя первая поездка туда. Чем тебя эта страна удивила?
– Япония всем удивила. Там люди будто с другой планеты. Их страна в следующем веке живет. Я в лифт захожу, мне человек кланяется. Я выхожу – он снова кланяется. В Японии менталитет другой: японцы делают все, чтобы сделать приятное другому человеку, а не какую-то выгоду для себя получить.
– Японская публика отличается своим отношением к фигурному катанию и спортсменам. Удалось прочувствовать?
– Конечно! Для них фигурное катание – праздник. Там при входе на арену каждому зрителю даже буклетики выдают, как в театре. Мне кажется, японцы даже готовы не работать в этот день, чтобы только прийти на соревнования.
– Поделись, о чем думаешь, когда встаёшь в стартовую позу?
– Когда встаю, уже, наверное, никаких. А перед выходом я говорю себе: «Парень, ты столько работал, надо просто выходить и показывать, что все было не зря».
– А в финальной позе какие мысли в голове крутятся?
– Зависит от того, как откатаешь (смеется). Если хорошо, то кайфуешь, в конце начинаешь выдавать элементы уже на разрыв.
Я так кайфанул на Чемпионате России и на Финале Кубка России в прошлом сезоне.
– Для тебя время во время выступления как идет? Пролетает быстро или наоборот, тянется?
– Как катать, опять же. Если с падениями и бабочками, то оно может тянуться бесконечно. А когда все получается, когда в музыку попадаешь, растворяешься в ней, то бывает времени даже не хватает. Будто только начал и сразу закончил.
– Недавно в Санкт-Петербурге прошли контрольные прокаты. Какие сделаны выводы?
– Это, можно сказать, была проверка на стрессоустойчивость. Это не соревнования, конечно, но волнение все равно присутствовало. Три месяца не тренироваться на льду, потом за месяц все восстановить и пойти программы катать... Я понял, что нужно больше работать со связками, а не по отдельности элементы делать. С тренером обсудили, что надо больше целиковых прокатов делать. С того момента меня мучают каждый день (смеется). На самом деле, я сам себя мучаю. Тренер, наоборот, иногда останавливает, потому что понимает, что я по современным меркам уже пожилой человек.
– Какие у тебя мысли по поводу нового сезона? Он обещает быть самым странным за последнее время.
– Поживем – увидим. В этом году будут классные этапы Кубка России. Я считаю, правильно абсолютно, что все сборники будут в них участвовать. Любой старт – опыт. Да и мы, спортсмены, чаще в этом сезоне будем видеться.
Юлия Гладких
